Коньяк Davidoff, хорош сам по себе. Однако в сочетании с дымом хорошей сигары он становится еще интереснее и как бы одухотвореннее, приобретая новые оттенки вкуса и аромата.
Расчетливый, проницательный делец, тонкий эстет Зино Давидофф «привил» к виноградной лозе табачный куст еще в конце сороковых, когда купил у всемирно известной винодельческой фирмы «Шато» (Бордо, Франция) товарное имя для очередной сигарной линии. Сигары с родными для французского уха названиями Chateau Marque и Grand Cru быстро завоевали популярность в консервативной Европе, а затем — и в любящей все модное и шикарное Америке.Давидофф «убил одним выстрелом двух зайцев», когда специально для своего постоянного покупателя барона де Ротшильда — нарек новый сорт сигар терпким бордосским именем Mouton Cadet, вызвав тем самым глотательный рефлекс у послевоенных нуворишей.
Именно после этого гениального хода бывший киевлянин, в свое время бежавший от черносотенских погромов в Швейцарию, неудавшийся скрипач, табачный промышленник Зино Давидофф стал «персоной грата» во всех аристократических салонах и, соответственно, аристократических кругах.
Разумеется, не Давидофф первым почувствовал мистическую и коммерческую связь, объединяющую вино и табак. Но он первым смог воспользоваться ею по большому счету. Когда маэстро как-то спросили — как ему, табаковеду, удалось стать еще и виноделом, Давидофф ответил: «А как я стал парфюмером, часовщиком, галантерейщиком? Все совершенное подобно». Ответ достаточно философичен.
Да и существует ли технология рождения шедевра? Однако удивительная схожесть процессов производства табака и вина действительно вовлекает в философствование. Так же, как и с лозой, с табачным кустом нянчатся, словно с малым дитятей. Его держат под пологом, не давая листьям загрубеть под солнцем, вручную спасают от насекомых (ценится только неповрежденный лист), затем поярусно, с интервалом в неделю, обрывают — снизу вверх, поскольку каждый ярус растения дает разный строительный и вкусовой материал для будущей сигары.
Далее следуют сушка и двухэтапный многомесячный процесс ферментации (брожения). Чем больше из листа уйдет аммиака, тем чище станет сигарный материал. В то же время, как и в шампанском виноделии, намеренно, в интересах определенного букета, используется «недоброд». Искусство составления букета (купажа) заключается в умелом подборе всех трех частей сигары: начинки, связующего листа и рубашки. Рубашка — самая дорогая часть сигары, на ее изготовление идут молодые маслянистые листья верхнего яруса, так называемая «корона».
Срединная часть сигары — начинка — складывается гармошкой из отдельных листьев вдоль их длины, чтобы обеспечить проход дыма во время курения. Понятно, что наилучшим образом такое делается вручную. Этот способ изготовления иногда называют «книжным», так как разрезанная вдоль сигара напоминает книжный разворот. Обычно начинку составляют из трех видов табачного листа, каждый из которых добавляет в букет особые качества, причем два из них отвечают за вкус, а третий — в основном за горючесть, тягу. Естественно, каждый сорт сигар имеет свою оригинальную рецептуру, которая должна строго соблюдаться во время крутки.
Далее начинка спеленывается, как маленькая мумия, и затем уже на нее надевается рубашка, то есть покровный слой. Клей, используемый для этого, — только естественного происхождения. Плотность сигары должна быть равномерной по всей длине, а это требует немалого мастерства. Если окажется, что начинки недостаточно, то повышенная тяга внутри сигары приведет к ее быстрому искуриванию; если же плотность начинки больше, чем нужно, то сигару будет трудно курить, она «задохнется».
Машинный способ скручивания никогда не обеспечивает равномерного заполнения. Процесс крутки можно сравнить с розливом вина в бутылки, после чего для изысканных (коллекционных) марок начинается период дозревания (выдержки, отдыха). Для сигар он длится от нескольких месяцев до двух-трех лет. Все это время в сигарах (как и в вине ) продолжается бродильный процесс. Разумеется, он требует определенного температурного режима.
А еще для сигар жизненно важен уровень влажности, поэтому они хранятся в специальных хьюмидорах — сигарочницах с увлажнителем. Кстати, их изобрел все тот же Зино Давидофф. Солидные сигарные салоны на западе предпочитают контролировать этот процесс в собственных боксах, где постоянно поддерживаются нужная температура и уровень влажности. По желанию клиента купленную партию «оживят» (сделают более влажной и маслянистой) или, наоборот, подсушат: вкусы у всех разные, особенно у знатоков. Дегустация — особая тема.
Оценкой качества сигар занимаются как фабричные дегустаторы, так и «профессиональные» курильщики, которые каждые полгода (!) обязаны пройти переэкзаменовку. Выверяются три основных качества: сила аромата или крепость, горючесть и дымовая тяга, причем эти показатели различны в зависимости от сорта сигар. Дегустаторы снимают пробу только до обеда, выкуривая примерно 2-3 сантиметра экспертируемого образца, после чего обязательно освежают рот чаем без сахара.
Не правда ли, этот вполне ритуальный процесс очень напоминает снятие пробы у виноделов? Известно, что лучших результатов в виноделии и в табаководстве можно добиться, применяя только проверенный десятилетиями ручной способ. Всякая автоматизация, убыстряя и удешевляя производство, увы, неизбежно отрицательно сказывается на качестве.
Промышленник Зино Давидофф в союзе с Эрнстом Шнайдером сделал ставку в основном на ручное производство. Сигара за $15, коньяк за $150, сигарочница стоимостью $2000 и прочие дорогие «мечты и иллюзии», которыми, по признанию Давидоффа, он «торговал всю жизнь», должны были одарить покупателя частью его души.
То, что Зино Давидофф оценивал свою творческую душу высоко, лишь подтверждает старую истину: всякий товар стоит столько, за сколько его покупают.